Замечательное

"– На небе только и разговоров, что о море, – шепчет боженька, насмотревшись. – Удивительно, откуда они там всё знают.
Ему ужасно хочется послушать про море, зря он что ли сам эти моря когда-то кроил и солил, и казалось – то маленькое, то холодное, то пресное, то красное, но как-то устроилось потом. И рыбы получились смешные – камбала, например. И морская капуста, и медузы, и даже гигантский спрут (правда, он скоро сломался), и штормы, и всякие пенные завитушки, и даже цунами, когда позволял бюджет.
И боженька идёт послушать про море. Но шляться за просто так неловко, потому что все вокруг очень заняты важными делами, и выражение крыльев у всех серьёзное и строгое. А тут боженька в сандалиях и с ватрушкой, немножко мешает работать над вечностью.
– Слушайте, миленький, – говорит ему один некто, нервно подёргивая перьями, – у нас тут аврал, новые поступления, регистрационных бланков не хватает. Вот вы крошки сыплете, а у нас потом голубями натоптано, идите, миленький.
– А про море? – спрашивает боженька.
– Это не ко мне, – радуется некто и убегает, и новые поступления бегут за ним, озираясь на боженьку с негодованием.
Боженька идёт в другое место послушать, но там тоже дедлайн и срочно вносят правки в конец света.
– Почему это у вас конь бледный? – кричит некто. – Скажут потом, что мы мучаем животных, перепишите немедленно.
– На румяного? – спрашивают его робко.
– На румяного, – соглашается некто и тут же снова сердится: – Какого румяного, вы что? Напишите просто – белая лошадка.
Боженька отступает на цыпочках подальше и мнётся на пороге, поджимая пальцы.
– Мне бы про море, – говорит он.
– Что – прорвало? – ужасается некто.
– Нет вроде бы. Мне бы хотелось...
– Не могу, миленький, – быстро отвечает некто. – Никак. Кризис. И вообще, зря вы черепаху со слонами отменили, гораздо экономичней было.
Боженька пожимает плечами.
– Ну ничего, – утешает некто, – вы лучше погуляйте. Вон и ватрушка у вас не доедена.
Боженька ходит очень далеко, и там ходит, и здесь, и в совсем другом месте, и даже там, где никакого места уже нет, и обратно – ничего. Все очень заняты.
Один некто стоит просто так, и боженька спешит к нему с надеждой.
– Вы слышали про море? – спрашивает он на бегу.
– Ну! – Подскакивает некто. – Конечно! Такой ужас! Я уже отправил десант задним числом.
– Куда? – пугается боженька. – Что случилось?
– Так вы мне и скажите – что, – удивляется некто. – Мы-то всегда готовы.
– А... – успокаивается боженька. – Я не в этом смысле. Я поговорить.
Некто вздыхает и машет рукой.
– Знаете что, миленький, – говорит он, – шли бы вы посидели где-нибудь, свесив ножки, ну в самом деле.
И боженька идёт посидеть, свесив ножки. Глубоко внизу видны синие пятнышки, пунктиры параллелей и меридианов, и где-то уже полночь и включают звёзды, а где-то разогревают солнце, и один некто, наверное, жалуется другому, что опять не хватает солярки.
– Ну и ладно, – утешает себя боженька, болтая ногами и выедая творог из ватрушки, – ну и ничего страшного. Это же просто кино, это они всё придумали, будто на небе только и разговоров, что о море".

отсюда взяла
Я, правда, поставила там одни скобки - про спрута. Мне очень-очень-очень-очень их не хватало, почему-то, не знаю. Не знаю, правда, не сколько автору было бы или не было бы все равно, если бы вдруг она увидела, но я же честно призналась.... В общем - вот.