Арундати Рой. Бог мелочей

Категорически, категорически не рекомендуется к прочтению нежным и трепетным матерям. Особенно матерям, которые в наши чудесные информированные времена заражены распространенным психологическим самообразованием. Особенно тем, у кого из этого самообразования вырос страх причинить вдруг неосознанно обожаемым деткам непоправимый психологический вред. (Потому как на собственную доминантную мысль обязательно выбираются из текста и накладываются усугубляющие идеи).

Бедные, бедные дети.

Читать больно, все несчастны. Но некоторые в своем несчастье готовы в отместку загрызть кого-то поблизости, тех жалко гораздо меньше.
А кастовое общество, конечно все усугубляет, дает механизмы и рычаги, но по большому счету не меняет картины. В некастовом тоже могут все то же - затравить, убить, натравить, манипулировать - мало ли. И несчастливых тоже порядком.

А может и стоит почитать, даже и трепетным, через ужас к просвету.

Получается странно. Получается Вонгозеро - постапокалипсис и пандемия, но именно Железные франки при этом полная, беспросветная безнадёга, хоть и "поэтичный роман", по вынесенной на заднюю бложку рецензии. Такая вот особенность восприятия.

Носов. Фигурные скобки.

Стала искать предыдущую рецензию на предыдущего Носова, ну ведь был же тут где-то, кажется про Петерургские памятники, и не нашла. Зато зачиталась на полтора часа. Поняла, что не помню половину книг, вот ведь дурная у меня манера, писать рецензии без спойлеров. Кабы не это, были б маячки. И это свойство, в общем, объясняет привычку перечитывать. Небось и любимые книги становились бы года через три как новые, если бы не перечитывались за те же три года до шести раз :).

Но к делу - Фигурные скобки.
Любопытная фантасмагория, интересная миниатюра.
Конгресс иллюзионистов, они же микромаги, при участии трех магов калибром побольше, и затесавшийся среди них человек вне тусовки, но умеющий угадывать двузначные числа, да и вообще с характерным устройством мыслительного процесса. (Это я исправляюсь, спойлер так спойлер).
Чисто на уровне ощущений - мне кажется, это развитие, по сравнению с ранешним опытом, стало интереснее и глубокомысленней.

УПД: а вот кстати нашла http://obsobc.blogspot.ru/2009/05/blog-post.html

список чтения

"Зубр" Гранина - непонятно почему появился и прочитался, из генератора (выборатора) случайных текстов, надо полагать. Как-то освежающе пошел к ранним Стругацким, несмотря на биографический характер. Понравилось. "Невидимая дева" - от изрядного процента рассказов веет кысью, и это как-то подавляет: и знаешь, что не рекомендуется для сохранения бодрости духа читать, но все равно не оторваться. С другой стороны, если очень уж упираться в бодрость духа, так и вообще надо бесконечно перечитывать один Понедельник, а это же нас не устраивает.
"Триумфальная арка" теперь.

(задумчиво)

отсюда
создадим эту птицу.
напишем так:
"облако расправляло седые крылья...."
напишем: "птица,
в иглах солнечной пыли,
летела над нами
и в общих своих чертах
напоминала облако."
создадим
землю,
к глазам
поднеся скорлупу ореха-
горы, разломы, молчание
посреди
которого
радужные круги, преображаясь в рЕку,
текут, пузырятся, рвутся.
запишем их.
создадим себя - обманщиков и поэтов
(что одно и тоже).
запишем: "уходит лето"
запишем : "любовь похожа на карандашный штрих,
на высокий ветер пустыни, которая - скорлупа,
над которой облако,
которое свет и птица...."
это нами живётся,
и дышится нами и снится
и шумит за спиной,
как сыплющаяся крупа.

СТИХИя

Два стихотворения о любви вот здесь

мизансцена:)отсюда


здесь будет проигрыш.
здесь будет небосвод.
здесь под весёлый звук высоких нот
закат взойдёт.
здесь по песку протащит
волну.
здесь будет женщина, а тут...
тут ветер будет....,
будет пустоту
вертинствовать и нервничать изящно.
здесь будет проигрыш.
здесь тот, кто проиграл,
надеялся, но тщательно скрывал,
здесь тот, кто опоздал, начнёт словами:
- всем тем, кого я недоцеловал....
здесь будет проигрыш.
здесь занавес. финал.
здесь тишина
и вечный холод в зале.

Стихотворение Александра Микерова отсюда спертое

"Лучше тебе не знать из каких глубин
добывают энергию те, кто отчаянно нелюбим,
кто всегда одинок словно Белый Бим
Черное ухо;
как челюскинец среди льдин -
на пределе слуха -
сквозь шумной толпы прибой
различить пытается хоть малейший сбой
в том как ровно, спокойно, глухо
бьется сердце в чужой груди.

Лучше тебе не знать из каких веществ
обретают счастье, когда тех существ,
чье тепло столь необходимо,
нету рядом; как даже за барной стойкой
одиночество неубиваемо настолько,
настолько цело и невредимо,
что совсем без разницы сколько
и что ты пьешь -
ни за что на свете вкуса не разберешь,
абсолютно все оказывается едино;
и не важно по какому пути пойдешь,
одиночество будет необходимо,
в смысле — никак его не обойдешь.

Лучше тебе не знать из каких ночей
выживают те, кто давно ничей;
как из тусклых звезд, скупо мерцающих над столицей,
выгребают тепло себе по крупицам,
чтоб хоть как-то дожить до утра;
лучше не знать как им порой не спится,
тем, кто умеет читать по лицам -
по любимым лицам! -
предстоящий прогноз утрат.
Тем, кто действительно будет рад,
если получится ошибиться.

Лучше тебе не знать тишины, говорить, не снижая тона,
лишь бы не слышать в толпе повсеместного стона:
чем я ему так нехороша?
чем я ей столь не угоден?
Громкость — самая забористая анаша,
лучшая из иллюзий, что ты свободен;
и ещё — научись беседовать о погоде,
способ всегда прокатывает, хоть и не нов,
чтоб любой разговор вести не спеша,
лишь бы не знать из каких притонов — самых безрадостных снов -
по утрам вытаскивается душа.

Лучше тебе не видеть всех этих затертых пленок,
поцарапанных фотографий -
потому что зрачок острее чем бритва;
лучше не знать механизм человеческих шестеренок,
у которых нарушен трафик,
у которых не жизнь, а сплошная битва -
и никто не метит попасть в ветераны:
потому что их не спасет ни одна молитва,
никакой доктор Хаус не вылечит эти раны.

Лучше тебе не знать ничего о них, кроме
факта, что те, кто всегда живут на изломе,
отлично владеют собой и не смотрятся лживо,
если хохочут, будто закадровым смехом в ситкоме;
что те, кто всегда веселы, и ярко сияют, и выглядят живо —
на деле
давно
пребывают
в коме".

Жесткое

Трудно понять, для кого я покупаю книги, для ребеночка, вообще-то?
На самом деле совершенно не трудно, все 6 книг в одной ОГРОМНОЙ, с теми самыми картинками. Ну для кого, как вы думаете. У меня были по отдельности, и не все, остальные из библиотеки брала.
Не понесу домой, пока сама не прочитаю )

Классика

Сначала Фицджеральд, потом Каренина, а теперь вот за последнюю командировку Идиот.
Не могу сказать, что последовательность и выбор объясняются как-то сознательно. В читалке накачано много, листаешь, листаешь, листаешь, бохвесть почему вдруг останавливаешься на тяжеловесной классике. И все какие-то доведенные до крайностей чувства, экстремумы. В промежутке подвернулся сборник Аверченко, но не надолго отвлек.
Не возникает такого вот эмпатического катарсиса идентификации с кем-то, хоть кем-то из героев, только правда интерес такого логического упражнения на объяснимость - поступков, эмоций, бредовых состояний.
Безнадега полнейшая, увы, но Достоевского еще наверное почитаю, не все я там освоила в былые годы.

Древние боги отсюда.
1
Древние боги живы, хотя натянули джинсы.
Коптятся в кофейнях, слушают наши речи.
Устав от своих, проживают чужие жизни.
Ждут, когда вечность сделается короче.

Древние боги живы. Живее иных живых.
К бару несут их ночью легкие ноги.
Не затевая ссор во избежание ножевых,
Боги внимают пьяным, чьи души наги.

Души наги, как некогда девы в храмах,
И все ту же песню выводит хор их.
Бросила, предал, ошибка, промах, -
Грешники, грезящие о карах.

Тот потерял полмира, этот втянул поллитра.
Каяться – полумера, нарезаться в хлам – молитва.

И не вычислить сыщику бога в содоме дымном.
Он обычнее всех обычных, на сером серый.
Здесь, где каждый клоп норовит прикинуться демоном,
И даже дамы стараются пахнуть серой.

И только случайная девочка – он зовет ее «милая»,
Потому что давно не помнит имен, да и надо ли, -
Видит ночью, как спит у него в ладони синяя молния,
Которой вселенную можно раскроить надвое.

Девочка закрывает глаза и видит: он мог бы просто
Взять этот шар, на котором она и мама, и все кафе, дискотеки, и все магазины, и все в магазинах платья,
Смять в руке, превратить одним движением в тесто,
Чтобы старая мира плоть стала новой плотью,
Погасить на небе одни огни и зажечь другие огни,
Населить другие леса зверями другими,
Новым людям раздать, будто карты, новые дни,
И может быть, даже - нет, это вряд ли, конечно, но вдруг, - может быть, даже выучить ее имя.

Девочка вздрагивает, девочка засыпает.

2
Город горбатится ржавыми крышами.
Хочешь их гладить, как рыжих кошек, - протяни руку.
Кстати, вот: любовники не бывают бывшими,
Пока время идет по кругу, -
Впряженная в жернов лошадь, слепая тварь,
Надо же было связаться с этакой бестолочью.
И опять в подворотне метелит меня январь,
Только в этот раз уже не откупиться мелочью.

Если не бьет метель, значит, бьет озноб.
И что бы я ни сказал тебе – все не то.
Но ведь это я подарил тебе пару тех разноцветных снов,
Каких больше не видел никогда и никто.

СТИХИя

Вспоминая традиции, отсюда

придёт февраль.
ни плача, ни чернил
не будет в нём.
чернила испарились,
а плач удел девиц и слабаков,
а нам не в пору,
а февраль суров,
а жизнь борьба
так кажется учил
Корчагин П.
и так мы научились.
но будет дождь.
и схваченный врасплох
дождём, невзрачный лес.
и цикламены.
и мокрый мох.
и злой чертополох.
и вечерами музыка Верлена -
где он печаль сопровождал свою.
и будет имя женщины, которой
я ежечасно говорил - "люблю".
в себе забыв насмешника и вора
я взгляд её тревожный сторожил,
как скаред жемчуга и самоцветы.
и верил в нескончаемое лето
и гибели себе не заслужил.
зима мне отомстила,
кто я есть,
напомнив мне.
в сырую бросив взвесь
согбенный мир.
с небес рычащий гризли
холодные слюнявил города,
на неизбывность моего стыда
даря надежду,
как примету жизни.

Давненько

Да и это, наверное, из-за нескольких последних строчек.

"я пропустил начало.
опоздал.
пришёл в антракт.
странноприимный зал
пах стрелками курантов, винегретом,
девятым маем, тамбуром, куском
хозяйственного мыла,
сквозняком,
окраиной....
из сказанных поэтом
слов,
больше всех
запомнилась жена
его.
она...
она была одна,
в том смысле, что
не чувствуя в округе
ни жизни, ни планет, ни городов
на тёплое мироточенье слов
она смотрела, складывая руки
в какой-то знак,
известный ей одной.
и этот взгляд с нездешней пеленой,
и это платье в свете лунной броши
и длинных бус и странного огня,
запястье, плечи, шея...
до меня,
" не бойся" доносилось,
"мой хороший".
поэт читал.
прищурившись склонял
немолодую голову над книжкой.
жена его, с мальчишескою стрижкой,
смотрела на него, забыв про зал.
(мне показалось серые) глаза,
( не рассмотрел),
как, будто покрывало
стелила под
негромкие слова.
едва дыша.
присутствуя едва.
и выбора ему не оставляла"
Тем не менее, отсюда

СТИХИя

Внезапно стих отсюда (Ну не так уж и внезапно, да).

"пейзажная лирика

любая линия, прочерченная мной
отсюда вверх, венчается звездой.
ни облака.
благодари погоду.
с балкона на четвёртом этаже
рассыпанных огней рябит драже.
придавленный тяжёлою луной
свой смысл и форму изменяет город.
в нём нет жилья,
он превращён в слова,
в сигналы,
в перепуганные знаки,
в пробившиеся сквозь бумагу злаки,
взошедшие сейчас, вот здесь, едва
ли пару-
тройку тысяч лет назад,
на тех холмах, где город этот древний
шумел, пылил....
передо мной стоят
чудовищные, чёрные деревья.
качается их восковая тень
и пригоршни огней блестят в дали.
опять же звёзды и луна опять же...
и так легко писать о немоте,
писать о немоте и о любви
писать о немоте, любви, пропаже" .

Затянувшееся танка.

Совершенно неожиданно из совершенно других мест:

"Затянувшееся танка

Поутру встав, стеля постель и моясь,
и завтракая, и посуду моя,
жену целуя, запирая дверь,
спускаясь в лифте и садясь в автобус,
единый предъявляя контролеру,
читая книгу в метрополитене,
давясь в троллейбусе, спеша на проходную,
садясь за стол, подписывая акты,
рассчитывая планы по объему,
труду, реализации; ругаясь
по телефону, споря с руководством
и подчиненными; обедая; потом
опять подписывая и ругаясь,
и споря; и потом, идя с работы
к метро пешком, потом в метро читая,
садясь в автобус, поднимаясь в лифте
и в дверь звоня, здороваясь с женой
и умываясь, ужиная, моя
посуду и смотря программу «Время»
и серию про жизнь секретаря
обкома, умываясь перед сном,
любя жену и после, засыпая,
все думал напряженно о другом..."

Владимир Строчков

Из атмосферных соображений, вспомнились давно нехоженые тропы

"в девках сижено- плакано.
замуж хожено - выто."
дождь ли это неровный,
или же ветер нервный...
и ещё этот город,
чужой как глаза семита,
в снежных краях,
в танцах народов нерпы
равнодушно стоящего.
или дело в осенней грязи.
прислонись.
расскажи о любви, о своей печали.
о прочитанной книге,
костре, о тоске, и страсти,
обо всех своих прошлых,
нынешних, обручальных
снах, где цвет облетает
с яблони, вишни, груши....,
за рекою ветер качает пшеничный колос..
прислонись, я буду любить тебя,
буду слушать
наш с тобою,
единственный, одинокий голос".

Литсправка

Обнаружила, что при моей жизни теперешней одна из немногих возможностей читать - междугородние автобусы. Каждый раз гарантированно 4-5 часов никем не прерываемого досуга - читай сколько влезет. Вот тут фигова туча времени пропала впустую по пути в П-заводск, зато за обратный путь убрала книгу миниатюр Жванецкого. Даже и не осознавала, какой он печальный местами.
А давеча еще был Булгаков. Я теперь знаю, что больше всего все-таки люблю ту редакцию "М и М", которую читала бесконечными кругами всю юность. Жаль теперь, что не знаю, не помню, что за издание. То полное, что у меня сейчас, неуловимо чем-то отличается, хотя не могу привести цитат и точек отличия. А неполное, на самом деле не так уж далеко от отточенного и канонического для меня варианта.
Ну и раз уж чтение у нас случается по графику 2 раза в месяц, надо внимательно отбирать кандидатуры и варианты.

--
Best regards,

"Время женщин" Елена Чижова.

Сильно и жутко.
Про девочку, которая не говорила до 7 лет, в антураже тех лет, и семью ее.
Что-то ничегошеньки светлого и жизнеутверждающего не попадается, чтобы вот так отдохнуть и расслабиться, читая.
Ну Марту я не имею в виду, та-то расслабляет, но про ту не скажешь, что сильно и жутко.
И не могу сказать, что это парадокс. Правило просто. Видимо.

СТИХИя

(отсю)Да-да

"думалось из-за моря....
но каждый раз,
когда по щеке
холод струился стали,
крепла уверенность в том,
что из карих глаз,
собственных, вытекает тьма.
в этот час местами
мы менялись с внешним.
воздух войдя в гортань,
теперь из неё выскакивал в виде воя.
и свисала с небес, мягкая, чёрная ткань.
и приметою жизни,
оставалась одна лишь воля
чувствовать,
вечный не слыша смех,
крепостное "хи-хи", по углам, за хозяйской спиною.
вот на выбор тебе: погибель, любовь и грех.
как вокзальный напёрсточник,
на веру, с самим собою,
я играл, говоря, что в этот-то раз смогу
угадать, услышать....
сырую свою хламиду,
словно рыбий, мёртвый, всё видевший глаз раздув,
набухала ночь.
и ветер в густом саду
метался сбивая с крыльев
бабочку-данаиду".

"Цветочный крест". Е. В. Колядина

Так вот наверное по какому поводу некоторое время назад в сети все афедроны поминали.
Из впечатлений - сначала раздражает, потом втягиваешься как в стилизацию.
А в конце - ба, да это же Анжелика - маркиза ангелов с продолжениями, на местных фольклорных заквасках. Ну по внутренней сути, я имею в виду.

Не могу сказать, что прочитала с большим удовольствием. Меня как мать и человека склонного к эмпатии регулярно передергивало.
Хотя и любопытно. И вот лядвия еще мне сомнительны, значение не то, по-моему.